21.07.2022
21.07.2022. АПИ — Свобода выражения мнения пережившей сексуальное насилие женщины важнее репутации законопослушного мужчины и презумпции невиновности. Решение по такому делу принял владивостокский суд.
Спор разгорелся после публикации, размещенной Екатериной Федоровой на своей странице в социальной сети Facebook: «Я продолжила общаться с одним только коллегой – Алексеем Мигуновым, который ... меня изнасиловал». Это сообщение репостили подруги жертвы – Ольга Карчевская и Ева Моор. Предъявляя иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, «обидчик» – бизнесмен Алексей Мигунов, отрицал совершения деяния, а причиненный моральный вред оценивал в 2 млн рублей.
Действующий Гражданский кодекс РФ возлагает бремя доказывания соответствия действительности преданных гласности сведений на их распространителя. В отсутствие таких доказательств и даже факта возбуждения против Алексея Мигунова уголовного дела Екатерина Федорова настаивала, что спорное высказывание носит оценочный характер (то есть представляет ее субъективное мнение). Удовлетворяя требования истца и взыскивая в сумме 35 тысяч рублей, служители Фемиды констатировали, что бизнесмен является публичным лицом, порочащая информация не соответствует действительности и находится в свободном доступе. Апелляционная коллегия поддержала это решение.
В свою очередь, кассационный суд пришел к выводу об особом праве прекрасной половины на защиту от гендерного насилия. В частности, согласно рекомендациям Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, одной из форм обсуждения латентной и табуированной проблемы сексуального насилия стала возможность для переживших насилие женщин открыто делиться своим опытом, обсуждать его со своими близкими и с общественностью на личных страницах в социальных сетях. Поэтому принятые в пользу истца решения были отменены, а дело передано на новое рассмотрение.
Подтверждая эти выводы, Верховный суд России также напомнил о необходимости оценить взаимоотношения сторон и психоэмоциональное отношение ответчицы к случившемуся. «Настоящее дело представляет собой конфликт между правом на свободу выражения мнения женщины, пережившей сексуальное насилие, и защитой репутации. Вмешательство в свободу выражения мнения женщины, которая подверглась насилию, требует от суда наиболее острого контроля», – отмечается в определении высшей инстанции.
Выполняя эти предписания, районный суд назначил проведение психолого-лингвистической экспертизы. Специалисты констатировали, что спорные сведения изложены в форме утверждения о фактах, которые могут быть проверены на соответствие действительности, а основная коммуникативная цель публикации – предупредить целевого адресата (женщин, которые могут быть знакомы с истцом) об опасности.
В то же время ответчица представила в суд переписку с истцом в мессенджере, согласно которой стороны назначали свидание, после которого Екатерина Федорова фактически обвиняла Алексея Мигунова в принуждении ее к сексу и причинении физических увечий, на что мужчина извинялся и интересовался самочувствием женщины. Истец отрицал и факт встречи, и достоверность переписки, но суд принял ее как допустимое доказательство. «При таких обстоятельствах правовых оснований для удовлетворения исковых требований в части признания не соответствующим действительности, порочащим его честь, достоинство и деловую репутацию высказывания ... не имеется», – заключил районный суд. Более того, на истца возложили расходы по производству экспертизы в размере 55 тысяч рублей.
По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2021 году суды рассмотрели почти 2,7 тысячи исков о защите чести, достоинства, деловой репутации к гражданам и организациям (не являющимся средствами массовой информации). 1,1 тысячи из них (42 процента) признали обоснованными, средняя сумма взысканного морального вреда составила 14,7 тысячи рублей.
Владимир Попов, частнопрактикующий юрист, Нижний Новгород
Решение, на мой взгляд, очень неоднозначное. По существу, в рамках гражданского спора суд рассмотрел вопрос о совершении уголовно наказуемого преступления. Мне кажется, это грубейшее нарушение презумпции невиновности.
Конечно, слабую сторону и даже слабый пол надо защищать. Но такая защита должна быть соразмерной и объективной. Ведь поводами для ложного обвинения в изнасиловании могут оказаться шантаж, личные обиды, неразделенные чувства и многое другое.
Само отсутствие уголовного дела не может не удивлять. Даже без отягчающих обстоятельств и так называемых квалифицирующих признаков изнасилование является тяжким преступлением. Вместе с тем оно относится к уголовным делам частно-публичного обвинения, которые возбуждаются только по заявлению потерпевшего. Почему, предав факт изнасилования гласности, женщина не обратилась в полицию? А точнее, сделала максимум, чтобы исключить расследование против насильника? Тогда как обратившийся с иском якобы совершивший преступление нисколько не боялся объективного расследования. Хотя если бы написанное оказалось правдой, ему бы грозил не моральный ущерб, а до шести лет колонии, судимость и многие другие негативные последствия. То есть именно мужчина в данной ситуации пытался добиться справедливого разбирательства, а «слабая сторона» – уклониться от ответственности.